Сегодня на перевале сильный ветер. Не то, чтобы совсем уже ледяной, но очень близко к тому. В его заунывной песне обещание зимних вьюг, снежных лавин и заледенелого наста, по которому можно будет читать книгу ветра...
КОТ поскорее утепляется, одевая на себя все, что есть. Вешает на спину рюкзак с Никонами, который тоже несколько согревает и уж точно защищает от ветра. Быстро перейдя дорогу, он начинает подниматься по тропе. Тут же невидимо, но вполне ощутимо набегают местные духи - genii loci-genii speciei, - по-прежнему счастливые и жизнерадостные, несмотря на окружающую всеобщую пожухлость : "КОТ Бастиан к нам опять пожаловал!!!... Какой хороший-пушистый!..." Ласкаются душевно... И делается радостно и тепло внутри, совсем по-домашнему. А потом они снова сливаются с осенними травами типа бессмертников и прочих колючек. И провожая 'гениев места' третьим глазом, КОТ приходит в тихий восторг от совершенства этих сухо шуршащих и почти бестелесных белых растений, высоко и торжественно стоящих вдоль тропы.
Да, кстати, а где же обещанное временное потепление?!... Воздух бесшумно похрустывает от холода. Зябко!... И это при том, что вовсю сияет солнце. Лапы мерзну-у-у-ут...
Тропа быстро и ненавязчиво набирает высоту. Под ней, далеко внизу, виден живописный серпантин горной дороги, по которой Крысик вознес КОТА на перевал. Осины почти везде уже потеряли на ветру свои золотые одеяния. Лишь кое-где, среди белых частых стволов еще порой вспыхивает желтизна...
Навстречу спускаются два молодых охотника в ярких оранжевых жилетах. Просят КОТА их сфотографировать. Рассказывают, что вот заканчивается последний день охотничьего сезона. И что встретили они лося, молодого оленя и нескольких олених. Улыбаясь белозубо, говорят, что очень устали. Уходят.
Впереди густая и голая осиновая роща, на которую слева косо падают лучи закатного солнца, и она радуется. Через эти праздничные стволы КОТ выходит на вершину отрога. Во все стороны, сколько хватает глаз, горы-горы-горы, каньоны-ущелья-обрывы-скалы, от горизонта до горизонта и дальше. И все уважающие себя вершины уже в глубоких, чистых, молодых снегах. А здесь, пониже, все застыло от холода и замерло в ожидании скорой зимы.
Ветер почти утих. В отдалении раздаются частые выстрелы (КОТ сильно надеется и верит, что - мимо). А совсем рядом, где-то в небольшом лесочке, похоже, постукивает по стволу дятел. Тропа проходит по тонкому гребню, с обеих сторон обрывающемуся в глубокие ущелья со многими рукавами и закоулками. Там, далеко внизу, сумрачно, таинственно и, видимо, еще холоднее. Чернеют ели с соснами и молча зреют гроздья рабины. Там - лосиное царство. И кажется, что кроме этих гигантских складок ущелий-каньонов, в мире вообще больше ничего нет. Он весь состоит из насквозь продутых ветрами горных вершин и глубоких впадин-провалов между ними. Это страницы книги посерьезней и гораздо древней, чем книга льдов, сугробов и торосов.
Несколько лет тому назад, уже в конце ноября, бредя по уже довольно глубокому молодому снегу и уже в сумерках КОТ безнадежно потерялся над лабиринтами этих ущелий. Сейчас, при свете дня, и под другим углом ему забавно вспоминать свои тогдашние страхи и непонятно, как это вообще могло случиться. А тогда было совсем не смешно, а наоборот: очень даже тоскливо и неуютно. Кто-то громко и протяжно выл неподелеку, надрывая душу. Волк? Кайот? Небо все еще мерцало чистым послезакатным сиянием, но КОТ прекрасно осознавал, что этот свет - ненадолго, и его вот-вот окончательно вытеснит тьма...
Он выскочил на эти морозные, замершие горные отроги после бесконечно долгого, изнурительного похода вверх по Каньону Городского Ручья, где в одном месте в свежем снегу наткнулся на медвежий след. Теперь он почти уверен, что это была медведица и что у нее там, совсем рядом с тропой, берлога, потому что как-то идя в противоположном направлении, вниз по каньону среди золотых осин и горящих спелыми ягодами зарослей рябины, в том же самом месте и буквально в нескольких шагах он услышал голос медвежонка. Любопытствовать он тогда мудро не стал, а поспешил побыстрее убраться из владений мамы-медведихи.
До сих пор КОТ хорошо помнит чувство потерянности и полного одиночества в диком, холодном, темнеющем мире. Он совсем не знал, куда идти (следы в снегу вели в разных направлениях). Но он взял себя в лапы, молча сказал себе, что все будет хорошо, быстро переоделся во все сухое и двинулся по направлению к единственному огоньку, мигавшему в отдалении в слабой надежде, что это чье-то жилище и ему там подскажут дорогу. Или же это охотники греются у костра...
КОТ уже представлял, как попросит воспользоваться мобильным телефоном (связь должна быть - вон далеко-далеко к востоку на покатой вершине угадываются ретрансляторы). Он предвкушал, как позвонит Дене Бигфуту и что скажет... И как Деня бросит трубку, не дав ему ничего объяснить, потому что они в "смертельной" ссоре (как некстати!)... И как КОТ попросит хозяев телефона позвонить снова и объяснить, в чем дело: что он заблудился и выйдет так далеко от города, что его нужно подвезти... И что он заплатит, сколько запросит гнусный Деня...
Подойдя к огоньку поближе (каменистая крутая тропа незаметно превратилась в лесную дорогу-просеку), он понял, что это фары машины. Он был еще слишком далеко, чтобы водитель его заметил. Машина развернулась и уехала; ее огни быстро скрылись во глухой непроглядности...
Почему же так дико-то вокруг, и совсем нигде не видно ни одного огонька, думал КОТ печально, осторожно нащупывая лапами, куда ступить, шо все сгущающихся сумерках?... Ведь вон там, всего за несколькими грядами и каньонами - большой город, где - море огней. Вон они отражаются сверху, на западе... И тут он осознал, что городские огни не могут отражаться от недавно еще чистого неба - они отражаются от туч, которые незаметно и очень быстро все затянули. Стало еще тревожнее. Только снегопада КОТУ и не хватало!...
А крутая горная дорога тем временем погрузилась в высокий хвойный лес, где было черным-черно и темным-темно, хоть глаз выколи. А фонарика не было (балда ты, КОТ, в очередной раз!), и ночное зрение не включалось почему-то. То есть не было видно ни зги. Он обострил все чувства и навострил вибрисы, в результате чего почти не спотыкался о валуны и коряги, а также ни разу не провалился в широкий ручей, который несколько раз попадался на пути. А может, это было несколько разных ручьев... Время от времени полыхали какие-то неясные, ослепительные вспышки. То ли звезды падали... То ли вообще непонятно, что... Впрочем, дорогу они не освещали при том, что были яркими, потому что быстро гасли... Только слепили... И после них становилось еще черней и непроглядней вокруг.
И наконец, до него стало медленно доходить, куда он сейчас выйдет: на склон уже за перевалом над водохранилищем Делл (где сегодня, в последнюю субботу октября, мирно поджидает его верный Крысик), на дорогу в Восточный каньон. Так оно и вышло - какое облегчение!... И все же это было ну очень далеко от города - без Крыса-то!... Снова сворачивать на тропы, чтобы хоть немного сократить предстоящий путь, КОТ не хотел ни за что на свете. В полуночной ноябрьской чащобе оказалось слишком темно. И где-то совсем рядом отчетливо ощущалось чье-то хищное присутствие. Ничего страшного, утешал он себя. Самое тяжелое уже позади. Еще только ночь с субботы на воскресенье. У меня очень много времени. Я дотопаю до города и по дороге. Главное, чтобы снег не повалил.
... Ему тогда здорово повезло: его подобрали и довезли почти до самой норы припозднившиеся путешественники, которые возвращались из Восточного каньона...
Солнце быстро склоняется все ближе к западным горам Окерам. И закат, как обычно в этих краях, полон драмы. От него не оторвать глаз!... Юный месяц... Огромный и яркий Юпитер смотрит, не мигая.... Неожиданно и ярко порозовевшее небо отбрасывает теплый и румяный отсвет на все вокруг. Быстро начинает темнеть. КОТ возвращается к Крысу на перевал.
* * *
...На следующий день, сладко отоспавшись, он повлекся, куда глаза глядят: опять по той же дороге, мимо места, куда несколько лет назад, заблудившись, вышел на асфальт поздней ноябрьской ночью и где его вскоре подобрали и подвезли до города; через Восточный каньон, мимо очень темного, явно уже остывшего водохранилища, через плотину, местечко Морган - и на Зеленую гору, где они с Деней совсем недавно смотрели ночью на звездопад из созвездия Ориона. Тогда КОТ спросил у Дени, знает ли тот, куда ведет дорога, уходящая недалеко от них, от перевала резко вверх, но Деня не знал. И будучи КОТОМ любознательным, КОТ свернул на ту дорогу, намереваясь тут же вернуться, чтобы спуститься к 39-тому шоссе и безобидно побродить в недавно обнаруженном горном 'парке' вдоль чистого и полноводного ручья. Правда, светлого времени оставалось уже не так много, судя по освещению и теням, которые с каждой минутой становились все длиннее и гуще...
Очень скоро дорога закончилась большим кольцом, от которого уходили к вершинам горно-лыжные подъемники. И в нижней части этого кольца начиналась... тропа. КОТ не пошел по ней. Он не совсем понял карту, висевшую рядом с началом тропы. И поэтому решил не рисковать, а просто немного обследовать окружающую местность. Он направился круто вверх по широкой просеке, которая вскоре повернула вправо и стала полого подниматься вдоль деревянных столбов с проводами.
Зеленая гора манила... Она манит КОТА всегда (только он до сих пор не поддавался, а зря!), крутая и высоченная, величественная гряда, вздернутая к северу от глубокого каньона, через который сплошь по мостам над извилистой рекой Вебер на северo-запад, к Портленду, штат Орегон, проходит трасса # 84, и где дрожащего от ужаса КОТА в далеком прошлом учили водить машину...
Просека заросла высокими травами и кустами бузины. Синие грозди ее КОТ немного пофотографировал. Вокруг было уже тенисто. Зеленая гора, по траверсу склона которой шел КОТ, полностью загородила собой лучи заходящего солнца. Она отбрасывала густую тень на соседние горные гряды.
Впереди оказался небольшой крутой участок, легко преодолев который, КОТ наткнулся на прекрасную тропу. Вскоре он вышел на седловину со стрелками, где оказалась развилка: направо пойдешь - коня потеряешь и выйдешь на Сардиновую тропу (КОТ вспомнил карту местности в самом начале своего похода: ага!...); налево пойдешь - откроется вид на Огден. КОТ возрадовался и побежал по левой тропе смотреть на Огден. И не успел он разойтись, как тропа кончилась крохотной смотровой площадочкой со скамьей, на которой он тут же разложил свои фотоаппараты. В полной и торжественной тишине священнодействовал еще один неповторимый закат. Со всех сорон, кроме той, с которой он пришел, местность обрывалась глубоко в Огденский каньон. Скалы закатно оранжевели. Но очень скоро все погасло, и стало быстро смеркаться.
КОТ рванул вниз по тропе, сжимая в лапе фонарик. Даже пятку себе отбил о подлый камень сгоряча в потемках, так заторопился. Но когда включил свет, то понял, что батарейка села и скоро он останется в кромешной тьме. Круто вниз по просеке, тем же путем, как шел вверх , он решил не спускаться (а надо было, как выяснилось вскоре!). Потому что эта дружелюбная с виду тропа, такая широкая, натоптанная и пологая, стала быстро отклоняться вовсе не туда, куда КОТУ было нужно. Он хорошо видел на другой стороне огромной котловины, фонари, под которыми запарковал Крыса. И надеялся, что тропа повернет туда (поверни, ну поверни же! - заклинал он). Она повернула, хотя как-то неохотно и не сразу.
Долго ли, коротко, тряся фонариком и держа его под разными странными углами, пытаясь искусственно продлить срок жизни батарейке (только не гасни, пожалуйста!), он вышел с тропы на пыльный тракт. И тут, в темноте, совершил очередную ошибку: вместо того, чтобы идти по той проселочной дороге прямо вниз, но отклонился вправо, потому что, как ему казалось, это был более короткий путь в нужном направлении. Однако буквально через несколько минут он понял, что ходит кругами. Фонарик же окончательно потух. Not again!!! - горестно воскликнул КОТ про себя.
Ну что же, подумал на сей раз совершенно хладнокровно КОТ, раз так, то я вернусь на просеку со столбами. Она прямо надо мной и где-то совсем рядом. Он ломанулся напрямки через буреломы, распугивая бедных зверопотамов, которые в свою очередь громко стали трещать сушняком, убегая в противоположных направлениях. Он очень быстро вылез на просеку и, спотыкаясь и чертыхаясь, буквально через несколько минут спустился к Крысу. И они поехали по навесной 84-й трассе над рекой Вебер к Дене Бигфуту, Джошику и собаке Саше на ужин.
А на следующий день был Хэллоуин с горячими, уютными супчиками и чили, которые наварили сотрудницы. День, когда можно не притворяться, что ты - человек, а просто немного побыть самим собой.
День этот был все еще без снега, но уже точно последний... Завтра будет мрачная буря с дождем, переходящим в снегопад, который завалит все летние тропы на ближайшие месяцев 9; температура упадет до нуля и ниже; шквалистый, жестокий ветер ворвется внутрь зданий и живописно набросает на беломраморные лестницы и ковры в лифтах разноцветную опавшую листву.
Зная все это, КОТ вечером после работы поскорее помчался на ближайший склон прощаться с бабьим летом и смотреть на еще один неповторимый и незабываемый закат....
