Старость

Старость — болезнь, и  вылечить ее — задача биоинженера, считает доктор биологи­ческих наук, академик РАН, директор Института физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского, декан факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ им. М.В. Ломоносова Владимир Петрович Скулачев. С 2003 года он работает над созданием «лекарства от старости».
Анна Натитник — старший редактор «Harvard Business Review — Россия».
Что такое старение и смерть?
Есть две противоположные точки зрения на старение и вызываемую им смерть. До Дарвина считалось, что это последний этап развития человека: зарождение в утробе матери, рождение, рост, старость — и, наконец, смерть. С появлением теории Дарвина стали думать, что естественный отбор индивидов не может привести к таким странным и нехорошим явлениям, как старение и, тем более, смерть от старости, и что стареем мы по техническим причинам: сложный организм постепенно изнашивается и ломается. Первым против этой точки зрения восстал знаменитый немецкий биолог Август Вейсман — в конце XIX века он высту­пил с сенсационной лекцией о том, что старение и смерть от старения возникли в процессе эволюции, чтобы, во-первых, уничтожать ослабленных индивидов и, во-вторых, ускорить смену поколений и, соответственно, эволюцию. К сожалению, эта гипотеза не объясняет важнейшую черту старения — медленный темп: человек угасает долгие годы, что, в общем, не очень эффективно. И уж совсем непонятно, почему при старении происходит согласованное ослабление множества функций, ведь организм умирает, даже если отказывает всего одна функция, например, перестанет биться сердце.
Точку зрения «вульгарных дарвинис­тов» я называю ­пессимистической: если она верна, со старением ничего не сделает и геронтология — это лишь описательная наука, изучающая путь на кладбище. А вейсмановскую теорию я считаю оптимистической: если в генах записано, что сначала нужно родиться, потом повзрослеть, прекратить расти и начать стареть, то в эту программу можно вмешаться и замедлить или даже отменить ее.
Какая из этих теорий господ­ствует сейчас?
До конца ХХ века в науке господст­вовала дарвинская точка зрения. Да и сейчас традиционная геронтология все еще пессимистична, однако вейс­мановскую гипотезу разделяет все больше ученых, потому что нет ни одного довода, который окончательно бы ее опровергал. Кроме того, во второй половине прошлого века произошло событие, резко изменившее баланс между этими точками зрения, — было найдено явление запрограммированной смерти живой клетки (это явление, получившее название «апоптоз», безусловно, возникло в ходе эволюции). Выяснилось, что в каждой клетке есть гены, в которых запрограммировано ее самоубийство. Более того, оказалось, что клетка — страшный пессимист: она все время готова покончить с собой и, чтобы она жила, ее должен к этому подталкивать специальный белок. Ученые, обнаружившие гены программы апоптоза у червя нематоды, в 2003 году получили Нобелевскую премию.
Есть ли запрограммированная смерть у организмов?
Когда ученые узнали о самоубийст­ве клеток, они предположили, что может существовать и программа самоубийст­ва организма. И оказались правы: она есть ­у одноклеточных, например у бактерий и дрожжей. Вот что проис­ходит с дрожжами: чтобы привлечь клетку ­противоположного пола, они (как и люди) выделяют особые вещест­ва — феромоны, которые не только привлекают, но ­и убива­ют дрожжи противополож­ного пола, если концент­рация феромона повышается. Какое-то время назад выяснилось, что такая же программа есть и у млекопитающих: например, самцы сумчатой мыши, обитающей в Австралии, дней через десять после окончания гона гибнут от собственных феромонов. А ­совсем недавно в Бельгии было сделано выда­ющееся открытие. Там исследовали травку под названием Arabidopsis (по-русски — резушка), которая живет два с половиной месяца: ее семена выделяют вещество неизвестной пока природы, убивающее резушку буквально за десять дней. В геноме резушки примерно 35 тысяч генов, из них только два ответственны за поло­вое размножение, то есть за цветение. Когда эти два гена удалили, резушка стала бессмертной — она ­превратилась в куст, приобрела толстый стебель, от­растила крупные листья и стала раз­множаться вегетативно, корневищем, а не половым путем. Это значит, что у резушки есть запасная программа, видимо, более старая: так же, как папоротники и хвощи когда-то были деревьями, резушка была кустом, а потом стала маленькой травкой и завела себе половое размножение. На этом примере мы видим, как возникла смерть. Между прочим, это перекликается с религиозными догмами о том, что Адам был бессмертен, пока не встретил Еву и пока не началось половое размножение.
В каком возрасте начинается старение человека и как оно проявляется?
Раньше всего, лет в 15, начинает стареть иммунная система. В 20 лет она уже безусловно более слабая, чем в 10. Это объясняет, почему подростки реже умирают от инфекционных болезней, чем взрослые и особенно старые люди. Затем стареет мышечная система: 30-летний футболист стоит дешевле, чем 20-летний. У людей уменьшается количество мышечных волокон — это явление называется саркопения. Потом начинают стареть глаза: острота зрения ухудшается c 30 лет. Затем идет кожа — типичные старческие признаки на коже появляются лет в 40. Далее, лет в 50—60 у женщин наступает менопауза, то есть стареет половая система (у мужчин она может действовать чуть ли не до ста лет). Мозг, по-видимому, стареет позже всего, в очень преклонном возрасте, и у всех по-разному.
У меня есть знакомая семья, которую в тяжелые годы после распада СССР кормил почти 100-летний дедушка, — он готовил школьников к поступлению в университет. Дедушка уже не узнавал своих родственников, не мог себя обслуживать, но, когда к нему приходили ученики, он с ними прекрасно занимался. Функция мозга, которую он тренировал всю жизнь, оставалась безукоризненной. Вообще известно: если человек перестает заниматься умственной деятельностью, его способности деградируют. Кстати, тот факт, что человеческий организм стареет не синхронно: что-то ломается в 15 лет, что-то — в 95, совершенно не объясняется геронтологами-пессимистами.
Некоторые животные «отменили» себе программу старения. Как и почему они это сделали?
Программу старения отменяют организмы, у которых нет врагов, — поэтому им некуда эволюционировать. Эзоп однажды сказал: заяц всегда убежит от лисы, поскольку для него это вопрос жизни и смерти, а для лисы — вопрос обеда. Но это справедливо только для молодых зайцев. Теперь рассмотрим старых зайцев: предположим, один из них умный, другой глупый, но оба еще могут производить потомство. Если они увидят лису, умный бросится наутек, а глупый остановится, чтобы ее рассмотреть — и лиса его съест. Умный выживет и наплодит умных зайчат. Старение — это способ ускорить эволюцию. А если нет лис, то зайцам и старение не нужно. Поэтому не стареют такие существа, как, например, гигантская черепаха (ее защищает панцирь), гигантский кит, речная жемчужница (створки этого моллюска никто из речных обитателей не может разгрызть). Большинство нестареющих организмов постоянно растут и с возрастом становятся более плодовитыми. Жемчужница, ­например, растет всю жизнь, и в какой-то момент мышечная нога, на которой она держится, перестает выдерживать тяжесть раковины — и она падает, а затем умирает с голода. Точно так же гигантская черепаха умирает потому, что не может выносить тяжести своего панциря.
Еще одно нестареющее ­животное — голый землекоп, грызун, обита­ющий под землей колониями по
200—250  особей. Он живет до 30 лет, и с возрас­том вероятность смерти у его не  увеличивается. Как и почему он ­умирает — никто не знает: у него нет ни рака, ни инсульта, ни диабета, ни других приводящих к смерти заболеваний, его иммунная система не стареет. Точно так же никто не знает, отчего умирают гигантские киты.
У человека тоже нет врагов, кроме него самого. Почему же мы не отменяем себе эту программу?
Мы слишком недавно избавились от врагов. Чтобы что-то изменилось, должно пройти примерно 100 тысяч лет. Но, я думаю, мы к этому идем.
Как вам пришла в голову идея создать лекарство от старения?
Любой студент моего факультета умеет останавливать цепь событий, запускающих смерть клетки. Почему бы тогда не создать вещество, которое остановит старение человеческого организма?! Конечно, идеально было бы найти у человека гены, отвечающие за смерть, и «выбить» их. Но пока о работе такого уровня речи даже не идет.
На чем основано действие вашего вещества и о каких результатах можно говорить сегодня?
Мы создали его, руководствуясь очень простой логикой: человека, по всей видимости, медленно отравляет некий яд. Лучший кандидат на эту роль — активные формы кислорода. Природа сама придумала, как с ними бороться, создав антиоксиданты: например, витамины Е, С, которые мы получаем с пищей, коэнзим Q. В состав нашего вещества тоже входит антиоксидант — его мы ­заимствовали ­у растений: они сами ­образуют кисло­род и поэтому научились ­прекрасно с ним бороться. Вторая его часть — катион, который называется «ион Скулачева» (этот термин придумал американский биохимик Дэвид Грин). Работая над нашим веществом, мы отталкивались от открытия, которое мы с Ефимом Арсеньевичем Либер­маном сделали еще в 1969 году. Мы установили, что митохондрии (специ­альные органел­лы, которые есть внутри клетки) — это электростанции, превращающие хими­ческую энергию в электрическую, и что разность электрических потенциалов на их мембране имеет знак минус внутри митохондрий. Как известно, плюс стремится к минусу, и положительно заряженные «ионы Скулачева» в силу некоторых своих особенностей свободно проходят сквозь мембрану митохондрии и доставляют туда прицепленный к ним антиоксидант.
Опыты показали, что наше вещество продлевает жизнь разным организмам — от грибов до млекопитающих. Например, мыши стали жить в два раза дольше. У них пропали или замедлились более 30 признаков старения, исчезла менопауза, укрепился иммунитет, они перестали страдать от инфекций. Умирали они, как правило, от рака: наше вещество на эту болезнь, к сожалению, не действует. ­Наилучших результатов мы добились на очень интересном существе, слепушонке, у которого, по-видимому, нет програм­мы рака. А опыты на дрозофилах показали, что необязательно принимать это лекарство всю жизнь — достаточно лишь первые 10 дней. Однако если начать принимать его в старости и не отменять до конца жизни, эффект будет тот же. Это очень важно — значит, не все безнадежно для стариков: их тоже можно лечить от старости.
В скором времени, я думаю, наше вещество будет продаваться в аптеках как лекарство от глазных болезней. У нас уже есть официальный сертификат о том, что оно — первое в мире! — радикально вылечивает болезнь под названием «сухой глаз». Мы провели опыты на людях в московских глазных больницах, и за три недели 60% пациентов избавились от этой страшной болезни, считающейся неизлечимой. Сейчас мы ставим более длительный опыт, и, думаю, результат должен быть еще лучше. Кроме того, опыты на животных показали, что это лекарство лечит глаукому, катаракту (невероятно, но она исчезает — я сам вылечил свою катаракту), увеит, макулодистрофию. И, что важно, его нужно очень мало. Чтобы вылечить глаза всем домашним кошками, собакам и лошадям в России, в год надо 4 г вещества.
Прием обычных антиоксидантов в существующей сейчас лекарст­венной форме не дает желаемого результата?
К сожалению, нет. Первый дефект обычных антиоксидантов, например витамина Е, в том, что они действуют не адресно. Ядовитые формы кислорода образуются во внутренней мембране митохондрии, а антиоксиданты проникают во все мембраны. Поэтому их нужно принимать в больших количествах — и отсюда второй, более страшный дефект антиоксидантов: специальная система в печени разрушает их и превращает в канцерогены. Мы не можем есть витамин Е ложками. Колоссальное преимущество нашего вещества в том, что оно идет внутрь митохондрии, и принимать его нужно, как я уже сказал, в наноколичестве.
Избавляя человека от старости и продлевая его жизнь, вы идете против природы и эволюции. Не приведет ли это к катастрофическим последствиям?
Мой любимый афоризм: когда мы хотим взлететь, мы строим самолет, а не ждем, пока за спиной вырастут крылья. Эволюция — это приспособление к среде, а мы сами создаем эту среду. Нам холодно — мы теплее одеваемся или включаем обогреватель, а зверь должен шкуру отращивать. Мы даже мозги себе продлили при помощи компьютера. Эволюция нам не нужна. Возможно, через миллион лет наша деятельность спровоцирует что-то негативное, но, думаю, к тому времени мы либо себя взорвем, либо научимся справляться с новыми проблемами. Человек умнеет очень быстро: я помню, еще совсем недавно, в конце ушедшего века, считалось, что гены будут прочитаны в конце XXI века, а генетики их прочитали в первую декаду.
А не создадите ли вы дополнительные проблемы: перенаселение, недостача продовольствия, конкуренция за рабочие места?
Земля пустая — если лететь на Дальний Восток, видны сотни километров незаселенной земли. Кроме того, можно пойти тем же путем, что и китайцы: ограничить рождаемость. Здесь такая альтернатива: жить долго, счастливо, без болезней и умирать по каким-то случайным причинам, но тогда ограничить рождаемость — или умирать от старости. Это социальный вопрос, и его решение зависит от разумности общественного строя. Ведь когда изобрели антибиотики, люди тоже стали дольше жить, их количест­во увеличилось, но проблем, связанных с этим, не возникло.
Как будут умирать люди, если отменить старение?
Уже сейчас в цивилизованном обществе каждая десятая смерть не связана со старостью — это либо самоубийство, либо инфекция, либо автокатастрофа, либо результат травмы. Так что когда человеку надоест жить, он может покончить с собой. Кроме того, когда мы будем жить существенно дольше, появятся настоящие старческие болезни — не запрограммированные, как нынешние, а настоящие. Проявятся какие-то дефекты, которые для современного человека несущественны, потому что он так долго не живет. Лучший пример — это киты. С годами в белках хрусталика их глаз все больше L-аминокислот самопроизвольно превращается в D-аминокислоты, и годам к двумстам киты, видимо, из-за этого слепнут. Если бы они жили меньше, этого бы не произошло. Вот настоящая старческая болезнь, и от нее наше лекарство никак не поможет. То есть возникнут новые болезни или разовьются редкие старые, к которым человек не готов.
И они будут приводить к смерти? То есть мы не говорим о бессмертии?
Применительно к человеку, вероятно, можно будет говорить даже о бессмертии. В отличие от китов, мы можем заменить себе хрусталик.
Существуют ли естественные способы продления молодости?
Продлить молодость можно с помощью постов — они удлиняют жизнь всем, даже дрожжам: если их ограничить в питании, они живут дольше. В Америке уже 20 лет идет интересный опыт на макаках (они живут лет 35—40), который уже показывает, что, если макаки получают в день на 40% калорий меньше, их программа старения замедляется и масса признаков старения просто не развивается. Я думаю, что религиозная догма о необходимости постов — тонкое наблюдение о том, как дольше жить. По­стоянный голод безусловно сокращает жизнь, а периоды ограничения питания, наоборот, продляют. Еще один способ, по-видимому, — регулярные и упорные физические тренировки. Хотя это гораздо менее исследованный, менее дейст­венный, чем ограничение питания, и менее радикальный способ.
Удивительное свойство программы старения в том, что ее можно попытаться затормозить в любой момент. То есть начать заниматься спортом, как и начать поститься, никогда не поздно. На последних Олимпийских играх для стариков около 20 золотых медалей взяла канадка 90 с лишним лет, которая начала тренироваться только в 70-летнем возрасте, когда вышла на пенсию.

Про то, как Кот Бастиан засомневался в своей рыболовецкой сути

От предыдущего раза остались наживочные червяки. Кот замотался и вроде как потерял счет дням и неделям. И совсем забыл, когда этот предыдущий раз, собственно говоря, был... У него сложилось впечатление, что довольно давно... В контейнер к червякам он все это время не заглядывал, опасаясь обнаружить там одни сплошь мертвые тела... Но в конце концов заглянул и обнаружил, что все живы-здоровы и готовы на подвиг, которому всегда есть место и в их жизни...

Неимоверным усилиям сдержав себя, чтобы не завеяться куда-нибудь на весь день, Кот наметил в качестве цели Баунтифульский (Изобильнинский) пруд всего в 15 милях к северу, который недавно показал ему Вадимистый Волк, сам при этом с горизонта исчезнувший тут не так давно. Ну и ладно!...

И Кот отправился на короткую рыбалку, ни на что не надеясь и не уповая...

Там оказалось очень тепло и оживленно. На острове, в центре озера, на высокой мачте восседала большая темно-серая цапля. В чистом синем небе на разные голоса перекликались чайки. Кто-то очень большой и тяжелый вдруг свалился камнем сверху в воду, очевидно, за рыбой. Рядом с рыбаками на берегу в ожидании подачек торчали гуси-лебеди с горбатыми носами. Поверхность водоема рябил легкий ветерок. По ней легко скользили байдарки. Время от времени из воды выскакивали ну очень крупные рыбины и с тяжелым плеском падали обратно. Вокруг колосились густые камыши гораздо выше человеческого роста, в которых кто-то свиристел, улюлюкал и рычал. Низко над самой водой летали стрекозы. Одним словом, вокруг каждую минуту что-то происходило. Только вот клева не было совсем.

А также Коту как-то несколько не везло. С самого начала у него оторвался и улетел в неизвестном направлении крючок и поплавок. А через некоторое время во время очередной попытки закинуть леску подальше он сам не заметил, что сделал не так, в результате чего крючок больно воткнулся ему в голову над ухом. Однако, несмотря на эти временные мелкие неудачи, он продолжал воспринимать жизнь философски и верить в лучшее, наблюдать за окружающей действительностью и общаться с многочисленными детьми мексиканского рыбака по соседству, которые все бегали взад-вперед и все интересовались у Кота, не поймал ли он случайно чего... Нет, отвечал тот печально и смиренно.

А тем временем в окружающей действительности начался закат, усиленный на сей раз еще и отражением в озере. По этому случаю ветер затих, и водная поверхность превратилась в идеальное зеркало, в котором отражались полыхающие всякими закатными красками и их оттенками небеса. Зеркало вод...

И тут начало интенсивно клевать. А у Кота червяки оказались к этому моменту на исходе. Конечно, он мог бы начать ловить рыбу и на искусственную наживку (power bait), однако ко всему прочему стало быстро смеркаться. И видимость начала естественно стремиться к нулю. Он выловил маленького сомика. И решил уходить.

Никто, кроме него, при этом уходить с Баунтифульского пруда явно не собирался. Что понятно, учитывая этот драматически усилившийся клев. Но Кот к этому варианту был явно не готов. Нужно хоть какое-то освещение и колокольчик на удочку, который звенит, когда клюет в кромешной тьме. Может, даже светящийся поплавок. Уже не говоря о пистолете для возможной самозащиты. Так что, прихватив свой жалкий улов, он удалился к Крысе по тропинке сквозь камышовые джунгли, в которых шла своя оживленная ночная жизнь.

На фривейе он проскочил свой поворот в город, и долго плутал по потемкам, непонятно где. Но двигаясь в восточном направлении,  в конце концов оказался неподалеку от своего района. Дома он посмотрел в золотые глаза по-прежнему трепыхающегося сомика и, посадив его к глубокую миску с водой, отнес в парк и выпустил в пруд...

KOT

Как я праздновала папин 100-й день рождения.

Жил-был Котозверь, что-то среднее между Драконом Огнедышащим и Котом Ясноглазым Обыкновенным, то есть короткошерстным и в черную полоску на прозаическом сером фоне. У которого больше не было папы.

                                                           (Из Кота - начатого и незаконченного)

... Когда Кот был еще совсем котенком, но вместе с тем уже мог сидеть на веслах, они с папой рыбачили в Черном море, у берегов Ялты, и это называлось: "цапарить" или "ходить на цапаря". На их спиннингах была целая куча голых крючков, у основания которых папа привязывал яркие перышки и ниточки, привлекавшие внимание ставриды и пикши. Длинные, тяжелые грузила он отливал из расплавленного свинца тоже сам. Солнечные лучи серебряными колоннами, казалось, сходились далеко внизу, на глубине. Паря над ними на шлюпке, мы опускали в эту солнечно-голубую бездну леску и вскоре вытаскивали ее с гроздьями ставриды, по одной на каждом крючке. Дома ее солили, потом вялили на солнце за окном, нанизав на веревку, а потом ели с горячим сладким чаем. Мясо было темным, красновато-коричневым и совсем почти прозрачным. Мама тоненькими ломтиками выкладывала его на хлеб с маслом. И это было очень вкусно.

Но Кот вырос, и мы перестали с папой "ходить на цапаря".  А еще через много-много лет Кот уехал в Америку, где, правда, не сразу, но года через три стал учиться рыбачить в многочисленных горных озерах Дикого Запада.

И вот решил отпраздновать папин юбилейный рыбалкой. Сначала он предложил поучаствовать в мероприятии Оборотню Грише, но тот ответил, что не имеет никакого отношения к моему папе (как будто тут дело в папе!...). Тогда Кот предложил то же самое Вадимистому Волку, с которым тот же Гриша 20 лет подряд играл в теннис и пил пиво, но больше не играет и не пьет, потому что из-за того же Кота с Волком разругался. И Вадимистый Волк воодушевленно дал согласие принять участие в праздновании папиного 100-летия.

Мы с ним поехали на Крысике в Юинты (местное высокогорье), на Вашингтонское озеро, под гору Копна Сена - Хейстэк. И сразу же Кот поймал две очень красивые, ярко-пятнистые и довольно крупные рыбины. И разлил по бокалам Pinot Noir из калифорнийского графства Монтесино. После чего на "рыболовном фронте" наступило затяжное затишье. Долго-долго совсем ничего не происходило, никто наших червяков не клевал. И мы медленно потягивали красное вино, закусывали зеленым инжиром и вели неторопливые волчье-кошачьи разговоры, поглядывая время от времени на удочки. Потом (ну наконец-то!...) Вадимистый Волк поймал такую же "тигровую", по его собственному определению, хотя на самом деле скорее "леопардовую" тогда уж, рыбину. Мы с ним стали рыбачить вместе совсем недавно ("назло врагам", то есть Оборотню Грише). И до сих пор что-то поймать удавалось только Коту. Волк делал вид, что все нормально, но явно страдал...

А тем временем точно в соответствии с прогнозом погоды на эти выходные, а также сезоном муссонов, со всех сторон на них стали наползать страшные черные тучи. И не сразу, но все же разразилась буря: помрачнело, полило, резко похолодало и задуло со страшной силой. Волк очень скоро застучал зубами , крупно задрожал всем телом и, поджав хвост, удрал в лес под елки прятаться от хлещущего дождя с ветром. А Кот продолжал стоически и героически пытаться ловить рыбу в честь папы. В результате чего весь промок насквозь, замерз и ушел переодеваться к Крысику.

Когда он вернулся к удочкам и Волку, у того на кукане было аж 4 только что выловленных "тигровых" рыбины. И еще он прямо на глазах у Кота поймал очень симпатичную приличных размеров радужную форель. Однако вместо того, чтоб возрадоваться своему "блистательному успеху", Волк начал занудливо упрекать Кота в том, что, мол, зачем ушел... Вот если бы не ушел, то они бы в 4 руки еще бы больше наловили... А так он просто сбился с ног... И т.д.

После чего больше уже не клевало вообще. Дождь, кстати, перестал, как только Кот притащился обратно на берег озера в плаще и с зонтиком. Над теплой озерной водой низко стал стелиться туман. Сама его поверхность менялась каждую секунду, то покрываясь рябью, то превращаясь в гладкое зеркало. А в какой-то момент вообще показалось, что озеро выпуклой сферой выгнулось вверх - будто в этом мире прибавилось измерений. И все стало совсем другим и вовсе неузнаваемым. Восточный берег осветило вдруг закатное солнце, и в этом выпуклом зеркале четко отразился темный хвойный лес, обступивший озеро со всех сторон. Но у Кота даже нечем было сфотографировать это мимолетное чудо - все камеры он унес во время дождя в машину.

A потом, на обратном пути, они с Волком долго не могли отогреться, несмотря на включенную в машине печку...

Это случилось вчера, в субботу. А сегодня, в воскресенье, Кот снова явился в те же места, пусть даже просто для того, чтобы 3-дневный пропуск на парковку не пропадал даром. Сначала он немного посидел у Лили-Озера, на берегу которого на мягкой грязи четко отпечатались многочисленные свежие следы устрашающе огромных пяток какого-то когуара. Там было много рыбной мелюзги, которая успешно снимала наживку с крючков без всякого вреда для себя.

Так что Кот решил вернуться на вчерашнее Вашингтонское озеро, только на противоположный, южный, его берег.

Со всех сторон опять наступают чудовищные грозовые тучи-кучи. Недвусмысленно погромыхивает. Пока что сухо, хотя и уже совсем не жарко. Клюет при этом все время. Но пока удалось выловить лишь одного-единственного пятнистого "подростка"...

... Еще две таких же рыбины, одна из которых покрупнее (зато съела один из дорогих крючков Кота, который он потом так и не найдет у нее в животе), он поймал чуть позже.

Непогода наползает супер-медленно. И наконец начинают тихо и редко падать крупные теплые капли, без вчерашнего невыносимо холодного и дикого ветра. Довольно долго ни одна из них не может попасть в Кота (которого будто отделяет от этого дождливого мира тонкая, невидимая пленка-грань; он как будто бы вдруг запал в иное измерение), хотя они падают совсем рядом, в озеро, но потом все же и его начинает мочить. Дождь тихо шелестит и шепчет что-то свое. И по глади воды расходятся миллионы аккуратных концентрических кругов от капель, которые в момент удара поднимают вверх маленькие остроконечные столбики воды, напоминающие шипы. А дождь все идет и идет, будто с облегчением, а может быть, даже благодатно... Откуда он такой?!... Уж не с тропических ли тихоокеанских островов, где Кот уже испытывал эту тихую душевную благодать во время тамошних ливней в своем "бунгало в джунглях"?!...

... Когда дождь кончился и Кот пришел в себя, выяснилось, что уже половина восьмого и пора ехать домой, пока можно - по остаткам дневного света.

... На тропе через плотину в закатанной, зачарованно-обморочной тишине  Коту повстречалась некая сущность, некое женское воплощение Оборотня Гриши - абсолютная и точная его копия, прямо сестра-близнец.. Впрочем, все в ней, как и в нем самом, было нарочито-карикатурно-ненастоящим и утекающим, как вода сквозь пальцы, иллюзорным... За чарами обаяния наружности зияла полная и окончательная пустота. Под шкуркой-скорлупой никого не было. Совсем никого...

... А на обратном пути опять, как и вчера, вкусно и уютно пахло смолой летнего хвойного леса и дымком походных костров. По обочинам дорог неподвижно стояли задумчивые зверопотамы. В одном месте пелевинским кошмаром Крысины фары высветили, как двое в военной форме за руки выволакивают из оврага к машине мертвое тело...

... А потом Кот, не послушавшись внутреннего голоса, который кричал, чтобы он сворачивал с "большого слалома" "80-тки" через крутой каньон Парли на боковую, альтернативную, дорогу,  попал в жуткую пробку и столпотворение. На дороге шли ремонтные работы, и две из трех полос были перекрыты. Однако и этому через некоторое время пришел конец. И на выходе из каньона златом-серебром в распахнутом настежь кощеевом сундуке сокровищ, как всегда, засияли далеко внизу огни большого города....

... Дома Кот с жадностью набросился и быстро съел весь свой улов и погрузился с головой в половодье лунного света под хор ночных сверчков и еще какие-то невнятные шорохи и шелесты вокруг.  И даже испанским заниматься не стал, а только - Lumosity...