Жил-был Котозверь, что-то среднее между Драконом Огнедышащим и Котом Ясноглазым Обыкновенным, то есть короткошерстным и в черную полоску на прозаическом сером фоне. У которого больше не было папы.
(Из Кота - начатого и незаконченного)
... Когда Кот был еще совсем котенком, но вместе с тем уже мог сидеть на веслах, они с папой рыбачили в Черном море, у берегов Ялты, и это называлось: "цапарить" или "ходить на цапаря". На их спиннингах была целая куча голых крючков, у основания которых папа привязывал яркие перышки и ниточки, привлекавшие внимание ставриды и пикши. Длинные, тяжелые грузила он отливал из расплавленного свинца тоже сам. Солнечные лучи серебряными колоннами, казалось, сходились далеко внизу, на глубине. Паря над ними на шлюпке, мы опускали в эту солнечно-голубую бездну леску и вскоре вытаскивали ее с гроздьями ставриды, по одной на каждом крючке. Дома ее солили, потом вялили на солнце за окном, нанизав на веревку, а потом ели с горячим сладким чаем. Мясо было темным, красновато-коричневым и совсем почти прозрачным. Мама тоненькими ломтиками выкладывала его на хлеб с маслом. И это было очень вкусно.
Но Кот вырос, и мы перестали с папой "ходить на цапаря". А еще через много-много лет Кот уехал в Америку, где, правда, не сразу, но года через три стал учиться рыбачить в многочисленных горных озерах Дикого Запада.
И вот решил отпраздновать папин юбилейный рыбалкой. Сначала он предложил поучаствовать в мероприятии Оборотню Грише, но тот ответил, что не имеет никакого отношения к моему папе (как будто тут дело в папе!...). Тогда Кот предложил то же самое Вадимистому Волку, с которым тот же Гриша 20 лет подряд играл в теннис и пил пиво, но больше не играет и не пьет, потому что из-за того же Кота с Волком разругался. И Вадимистый Волк воодушевленно дал согласие принять участие в праздновании папиного 100-летия.
Мы с ним поехали на Крысике в Юинты (местное высокогорье), на Вашингтонское озеро, под гору Копна Сена - Хейстэк. И сразу же Кот поймал две очень красивые, ярко-пятнистые и довольно крупные рыбины. И разлил по бокалам Pinot Noir из калифорнийского графства Монтесино. После чего на "рыболовном фронте" наступило затяжное затишье. Долго-долго совсем ничего не происходило, никто наших червяков не клевал. И мы медленно потягивали красное вино, закусывали зеленым инжиром и вели неторопливые волчье-кошачьи разговоры, поглядывая время от времени на удочки. Потом (ну наконец-то!...) Вадимистый Волк поймал такую же "тигровую", по его собственному определению, хотя на самом деле скорее "леопардовую" тогда уж, рыбину. Мы с ним стали рыбачить вместе совсем недавно ("назло врагам", то есть Оборотню Грише). И до сих пор что-то поймать удавалось только Коту. Волк делал вид, что все нормально, но явно страдал...
А тем временем точно в соответствии с прогнозом погоды на эти выходные, а также сезоном муссонов, со всех сторон на них стали наползать страшные черные тучи. И не сразу, но все же разразилась буря: помрачнело, полило, резко похолодало и задуло со страшной силой. Волк очень скоро застучал зубами , крупно задрожал всем телом и, поджав хвост, удрал в лес под елки прятаться от хлещущего дождя с ветром. А Кот продолжал стоически и героически пытаться ловить рыбу в честь папы. В результате чего весь промок насквозь, замерз и ушел переодеваться к Крысику.
Когда он вернулся к удочкам и Волку, у того на кукане было аж 4 только что выловленных "тигровых" рыбины. И еще он прямо на глазах у Кота поймал очень симпатичную приличных размеров радужную форель. Однако вместо того, чтоб возрадоваться своему "блистательному успеху", Волк начал занудливо упрекать Кота в том, что, мол, зачем ушел... Вот если бы не ушел, то они бы в 4 руки еще бы больше наловили... А так он просто сбился с ног... И т.д.
После чего больше уже не клевало вообще. Дождь, кстати, перестал, как только Кот притащился обратно на берег озера в плаще и с зонтиком. Над теплой озерной водой низко стал стелиться туман. Сама его поверхность менялась каждую секунду, то покрываясь рябью, то превращаясь в гладкое зеркало. А в какой-то момент вообще показалось, что озеро выпуклой сферой выгнулось вверх - будто в этом мире прибавилось измерений. И все стало совсем другим и вовсе неузнаваемым. Восточный берег осветило вдруг закатное солнце, и в этом выпуклом зеркале четко отразился темный хвойный лес, обступивший озеро со всех сторон. Но у Кота даже нечем было сфотографировать это мимолетное чудо - все камеры он унес во время дождя в машину.
A потом, на обратном пути, они с Волком долго не могли отогреться, несмотря на включенную в машине печку...
Это случилось вчера, в субботу. А сегодня, в воскресенье, Кот снова явился в те же места, пусть даже просто для того, чтобы 3-дневный пропуск на парковку не пропадал даром. Сначала он немного посидел у Лили-Озера, на берегу которого на мягкой грязи четко отпечатались многочисленные свежие следы устрашающе огромных пяток какого-то когуара. Там было много рыбной мелюзги, которая успешно снимала наживку с крючков без всякого вреда для себя.
Так что Кот решил вернуться на вчерашнее Вашингтонское озеро, только на противоположный, южный, его берег.
Со всех сторон опять наступают чудовищные грозовые тучи-кучи. Недвусмысленно погромыхивает. Пока что сухо, хотя и уже совсем не жарко. Клюет при этом все время. Но пока удалось выловить лишь одного-единственного пятнистого "подростка"...
... Еще две таких же рыбины, одна из которых покрупнее (зато съела один из дорогих крючков Кота, который он потом так и не найдет у нее в животе), он поймал чуть позже.
... Когда дождь кончился и Кот пришел в себя, выяснилось, что уже половина восьмого и пора ехать домой, пока можно - по остаткам дневного света.
... На тропе через плотину в закатанной, зачарованно-обморочной тишине Коту повстречалась некая сущность, некое женское воплощение Оборотня Гриши - абсолютная и точная его копия, прямо сестра-близнец.. Впрочем, все в ней, как и в нем самом, было нарочито-карикатурно-ненастоящим и утекающим, как вода сквозь пальцы, иллюзорным... За чарами обаяния наружности зияла полная и окончательная пустота. Под шкуркой-скорлупой никого не было. Совсем никого...
... А на обратном пути опять, как и вчера, вкусно и уютно пахло смолой летнего хвойного леса и дымком походных костров. По обочинам дорог неподвижно стояли задумчивые зверопотамы. В одном месте пелевинским кошмаром Крысины фары высветили, как двое в военной форме за руки выволакивают из оврага к машине мертвое тело...
... А потом Кот, не послушавшись внутреннего голоса, который кричал, чтобы он сворачивал с "большого слалома" "80-тки" через крутой каньон Парли на боковую, альтернативную, дорогу, попал в жуткую пробку и столпотворение. На дороге шли ремонтные работы, и две из трех полос были перекрыты. Однако и этому через некоторое время пришел конец. И на выходе из каньона златом-серебром в распахнутом настежь кощеевом сундуке сокровищ, как всегда, засияли далеко внизу огни большого города....
... Дома Кот с жадностью набросился и быстро съел весь свой улов и погрузился с головой в половодье лунного света под хор ночных сверчков и еще какие-то невнятные шорохи и шелесты вокруг. И даже испанским заниматься не стал, а только - Lumosity...
